Характерные признаки 

Эмо не всегда было субкультурным смыслом жизни, сначала — просто музыкальным стилем на основе хард-кора. В 80-е годы на сцену американского штата Колумбия стали выходить новые и нервные вокалисты с косой челкой и чувственным вокалом. Альтернативно общепринятым хардкоровым песням о трешевом веселье и общественных проблемах они стали петь о неудачной любви, личных переживаниях и одиночестве. Уважаемыми профессионалами в новом направлении становились только те музыканты, которые могли показать на сцене максимум эмоций и состояний. За это качество их стали шутливо называть «эмо» — от слова «эмоциональный». 

Придумал прозвище вокалист свежей эмо-группы Embrace Иан МакКей и обозначил начало «первой волны» эмо с вытекающими из нее последствиями в виде групп: Rites of Spring, Three, Gray Matter, Soulside. 

В 1994 году просто слушать эмоциональную музыку надоело. У группы Sunny Day Real Estate вышел альбом Diary, пропагандирующий эмоциональную жизнь от печали до радости. Эмо стало культивироваться как образ жизни: внутренней — в открытых полудетских переживаниях — и внешней — в стиле одежды. 

Сейчас идет «третья волна», с которой эмо появилось уже в России, правда, в измененном варианте, с учетом национального менталитета и музыкальных особенностей. Русское эмо в музыке подчас напоминает не панк и хардкор, а рок, а эмокидство — не философию, а позерство. 

Эмо считают себя детьми и не стесняются этого. Типичный эмо-девиз — слова эмо-кида Грея из интернета: «Каждый из нас — ребенок. А дети воспринимают все в окружающем мире иначе. Ребенок может найти радость в любой мелочи, но в то же время даже самая незначительная неудача может сильно расстроить его. Эмо-кид — человек, который чувствует окружающий мир и не боится своих эмоций». 

Эмоции у всех разные: кто-то смеется, прыгает и веселится посреди города, кто-то тихонько плачет под домашним замком. Идеальный ребенок для эмо-подражания — непослушный, делающий то, что ему хочется. Детские строптивые эмоции передаются не только в поведении, но и во внешности: сочетанием черного — цвета тоски и печали — и розового — счастья и удовольствия. Говорят, некоторые являются стрэйтэйджерами — пропагандистами здорового образа жизни. Другие предпочитают более крепкие напитки, не уступая в количестве употребляемого даже панкам. 

Среда обитания и повадки

 Эмо-киды любят большие городские площади: Пушкинскую, Театральную. Некоторые гуляют по Арбату. В хорошую погоду ходят в зоопарк, а в жару в отсутствие милиции купаются в фонтанах ВДНХ. Зимой эмо-дети предпочитают выезжать на природу, например в Коломенское, с санками и ледянками под мышками, и заботливо спрашивая друг у друга, не забыты ли термосы с горячим чаем.В последнее время в центре эмо-боев и герл в большом количестве почти не видно. Представители других субкультур, особенно фанаты и скинхеды, не любят и обижают их, не стесняясь бить даже девушек, поэтому встречи приходится переносить во дворы и называть «тайными сходками». Назначают их, как правило, на интернет-форумах в закрытых темах, чтобы чужаки ни за что не узнали. 

На тусовках эмо-киды играют в сокс — маленький тряпичный мячик с шариками, катаются на велосипедах, роликах. Частенько просто выпивают. На одном из эмо-форумов даже есть тема с обсуждением встречи фан-клуба «Клюковки». Самые яркие впечатления после распития на ней ягодного напитка: «Было очень весело. Мы водили хороводы вокруг фонтана, а потом сделали из мусора елку и подожгли ее с криками «Новый год!».

 Еще эмори обожают клубные мероприятия с выступлениями своих эмоциональных групп с названиями типа «Море эмоций» или «Океан эмо». Чтобы попасть на такой праздник, достаточно покататься в метро на эскалаторах, где маленькие афишки предстоящих эмо-вечеринок наклеены на каждом фонаре.

 Типичный концерт эмо-группы: солист то нарочито роняет микрофонные стойки и скачет по сцене, то демонстративно поворачивается к залу спиной и поет в стену. Поклонники — в «эмо-тряске»: сжимают руки, заламывая их время от времени, наклоняются вперед и подскакивают на носках, сотрясаясь верхней частью туловища. Многие периодически хватаются за голову и раскачиваются то вперед, то назад. Активность движений прямо пропорциональна степени симпатий к исполнителю и приносит удовольствие и самим эмо-кидам и выступающим.

 Борьба за выживание

 В интернете нашла историю, достойную детектива для маленьких. На одном эмо-концерте несколько кидов вышли на улицу — подышать свежим воздухом, потому что зал был переполнен. Обратно охранники не пустили одну девочку. И тогда она бросила своего любимого плюшевого мишку, разбила бутылку из-под REDD'S и осколками вскрыла себе вены на руке. Когда ее сажали в машину «скорой помощи», она кричала, чтобы ей отдали мишку, и громко плакала.

 Даже если это байка, то символичная. Эмо-кидов отталкивают жестокость и рациональность взрослого мира. Они противопоставляют взрослому материализму и серьезности естественные чувства и эмоции, видя в них свою главную ценность. Настоящие эмо верят: эмоции — единственное неподдельное в человеке, их нельзя подделывать или инициировать. Плача не стесняются, он приветствуется, как и беспричинный смех.

 Солнечным днем встречаюсь с солнечным эмо-кидом Матвеем: кудрявый темноволосый мальчик с лукавой, но доброй улыбкой. Он учится на первом курсе института, название которого не озвучивает, опаздывает на встречу со мной и робко извиняется. Одежда яркая, в свободном спортивном стиле. Через плечо — сумка со значками. Увидев на прилавке в переходе поющие попсовую песенку мягкие игрушки-цветки, смеется, показывая на них пальцем. Порывается заговорить с человеком-бутербродом в костюме тыквы-инопланетянина.

 Общаемся в парке, на лавочке, без диктофона. «Я их боюсь», — застенчиво объясняет Матвей. На мой вопрос: «В чем основная особенность эмо-культуры?» — он неожиданно признается: «Эмо в России — это быдло, пародия на то, что происходит в Америке. Там поддерживается идея культивирования чувств, у нас эмо превратилось в гламурную готику. Российские эмо-киды — в основном брошенные подростки, пережившие какой-то перелом и протестующие против общественных канонов».

 Неблагополучных подростков среди эмо действительно много. Захожу на эмо-сайты, читаю записи эмо-кидов по теме «Почему ты стал эмо». Славе — 17 лет, его бросила девушка: «Я ненавижу любовь. Мне было 16, ей 20 (только никому не говорите), а потом мы расстались. И я решил стать эмо… Я был альтернативщиком, панком, гопником, был рэпером, но в конце концов остановился на эмо. Эмо не круче всего перечисленного, просто оно мне больше подходит по стилю жизни». Ане — 18, она пишет, что стала эмо, потому что в 9 лет ее изнасиловал отец. 15 лет эмо-киду Паше, у которого не сложились отношения с одноклассниками: «Они не понимают меня из-за своей черствости и равнодушия. Когда я пытался подружиться с ними, они только презрительно смеялись».

 Истории разные, но большинство — печальные. Иногда реальные, а иногда надуманные. Среднестатистическому эмо-киду — 12—16 лет. Показатели этой поры совпадают с признаками эмо-культуры — потребность в самовыражении, обостренное чувство несправедливости, ущемленности, одиночества и чувственное мироощущение. За черную одежду эморей путают с готами, на что последние очень обижаются, относясь к эмо несерьезно, а иногда и озлобленно. На сайтах — кровавые лица на картинках и темы в форумах «знаете ли вы, что такое боль», «самые изощренные способы самоубийства». Матвей, хотя и эмо-кид, никогда не задумывался о разрезании вен: «Культура эмо изначально происходит от глубоких чувств. А глубокие чувства не могут быть разрушающими. Эмо — это прежде всего музыка. А в ней нужно находить не скорбь, а надежду на лучшее».

 Из-за плаксивости про эмо сочиняют шутки и анекдоты, а точнее, переделывают под них: «в семье не без эмо», «эмо плачут одним глазом, чтобы не намочить челку». Во многом такие шутки появляются и из-за большого количества «эмо-позеров» — не настоящих, а «фальшивых» эмо-кидов, которые не искренне проявляют чувства, а играют на публику, просто подкрепляя образ вызывающей одеждой. Цель позеров — привлечь к себе внимание. Правда, точных способов отличить позера от «тру-эмо» (так называют истинных эмо-кидов) пока не нашли.

 У каждого народца есть своя идеологическая слабость: у готов — черепа, у толкиенистов — мечи, у эмо-кидов — личные дневники, или «зины», как они их называют. В них они подписываются под вымышленными прозвищами, обычно иноязычного происхождения, и рассказывают о своей непростой эмо-жизни. Запись из интернет-дневника: «Милый Зин! Иногда я думаю, ты один меня понимаешь, ты мой единственный друг». Общение с дневником для эмо — тоже проявление своих эмоций, только в электронном виде.

 Способы добывания духовной пищи 

Пишут эмо-киды не только в дневниках, но и вообще: рассказы, стихи — по предпочтениям. Главные темы творчества — несчастная любовь, необъяснимая печаль или, наоборот, беззаботность и радость. Читать эмо тоже любят. Любимые авторы и произведения: «Униженные и оскорбленные» Достоевского, «Бойцовский клуб» Чака Паланика, психологические и любовные романы.

 Некоторые киды любят рисовать: шарики, сердечки (снова разбитые), смешные рожицы и прочие детские фетиши. Из детских фетишей в почете и мультики, которые многие эмо-киды смотрят с удовольствием.

 И все-таки главный способ добывания духовной эмо-пищи — музыка: эмо-панк и эмо-хардкор. Самые популярные группы — Maio, «30 дней февраля», Emily Rose, «Оригами», Never Smile, «Сентябрь в огне», The Hated, Native Mote, «Маршак», From autumn to ashes, Ballet for Valentine.

 Как распознать

 Детям нравится быть красивыми и яркими. Эмо-киды не отступают от идеалов прообразов. На тонких ножках — узкие джинсы, как правило, черного цвета, внизу — кеды с распущенными шнурками. На плечах — розовая или голубая маечка с любимым героем из мультика (Микки, Гуфи или с Губкой-Бобом). Возможны и другие картинки — символы эмо-групп или расколотые сердца. На шее — клетчатая косынка-арафатка бело-розового цвета. В качестве альтернативы детским маечкам предлагаются советские олимпийки, кофточки с v-вырезом, жилеты с ромбами. А вместо арафатки можно надеть длинный полосатый шарф. Руки эмо-киды украшают цветными браслетами, забавными часами, пластмассовыми кольцами, а когда холодно — и гетрами, чаще всего черно-розовыми. Волосы черные, прямые, немного взлохмаченные и с косой челкой — с блестящими заколками и ленточками. Девочки часто делают на голове два хвостика или две косички. А мальчики иногда красятся, как девочки (подводят глаза черным), за что нередко обвиняются в гомосексуализме.

 Специальных эмо-магазинов нет. Для создания имиджа эмо компилируют одежду из гламурных бутиков с вещицами из стоков и секонд-хендов. Иногда футболки разукрашивают вручную акриловыми красками или заказывают рисунок в специальном салоне (что бывает реже). На плече у эмо-кида всегда висит сумка, увешанная значками, а иногда — заплатками и мягкими игрушками.

Еще одна отличительная черта эморей — повсеместный пирсинг: в ушах, носах, бровях и пупках. В ушах часто делают «тоннели» — дырки размером в 12—16 мм, куда вставляются «плаги» — круглые полые металлические сережки.

 Финальные штрихи в образе эмо: плеер — для улицы и приставка — для дома. Вообще-то эмо-киды новые технологии не любят, но в плеере с приставкой видят что-то эмоциональное.

 Слово эмо-кид — синоним «сложного ребенка», который может преодолеть свои детские переживания, а может остаться в них. Держать эмоции в себе и не давать им собой управлять — вещи разные. «Эмо строится на интересе к состоянию человека, — говорит Матвей, — и главное — пытаться не идти к суициду, а искать себя и как следствие — способ жить лучше».

  Под текст

 Кандидат медицинских наук, психиатр Александр ЛИТВИНОВ:

 — Читая, ловишь себя на том, что вместо «эмо» восприятие подтасовывает «демо». От слова «демонстративность». Наверное, это неспроста. С демонстративностью, впрочем, все в порядке и у других многочисленных народцев. У представителей «эмо» мне бросается в глаза страсть к всевозможным мягким предметам, что позволяет вспомнить понятие «переходный объект».

 Это понятие особенно актуально для младенца, у которого всегда есть предмет особой ценности, например угол одеяла или пеленка, которую он сосет перед засыпанием. Следующий за этим этап — появление плюшевого мишки или чего-то вроде этого — первый опыт «обладания тем, что не есть я сам». Потом человек взрослеет, но переходные объекты дают человеку нечто такое, что навсегда сохраняет для него свое значение.

 Увы, для немалого числа людей опыт «общения» с переходными объектами остается одним из наиболее успешных — все остальное вспоминается как цепь неудач и поражений. Бессознательное толкает человека назад, придавая этому те или иные оттенки, позволяющие ему прибиться к той или иной субкультуре.

 Увлечение пирсингом в этой связи можно расценить как проработку еще одного комплекса — младенческого страха нарушения телесной целостности: намеренно делать то, что больше всего ужасало; этакая прививка от фобий. Кстати, многие ученые считают, что этот страх лежит в основе всех остальных.

 Неудивительно и обилие детских символов на футболках и других предметах одежды — попытка лишний раз подчеркнуть свою детскость и как следствие этого лишний раз уйти от ответственности за свою практически взрослую жизнь. И если употреблять слово «эмоции», то в данном контексте добавляя к нему слово «имитация»: только зрелость с отказом от доминирования детских привычек (и не самых конструктивных) позволяет говорить об эмоциях без каких-либо уточнений…